Aux officiers et matelots morts à Petropawlowski.

Офицерам и матросам, погибшим в Петропавловске.

В чужой земле, холодной и сырой
Им упокой судьба определила.
Над морем, под заснеженной горой
Простым крестом отмечена могила.
Их больше нет. Не наша в том вина.
Скорбит душа, глаза туманит влага.
Но вся их кровь Отчизне отдана –
Таков наш долг, во имя чести флага.
2
Став на стезю, что славою манит,
Не знаем, что нас ждёт за поворотом.
Но кто погиб, не должен быть забыт,
Навеки слава храбрым патриотам.
Красив был их последний день и час,
Их окрыляла гордая отвага.
Вот образец для каждого из нас –
Идти под пули ради чести флага.
3
В холодный день, ни солнце, ни туман,
Нас берег встретил пушечным ударом.
Но сердце смельчака, не чуя ран,
При звуке пушек вспыхивает жаром.
Кипело море, дыбилась земля,
Латала течь британская «Вираго»…
Бежала кровь по доскам корабля –
Таков наш долг, во имя чести флага.
4
Орудия вели тяжёлый спор,
Когда, сойдя на берег полудикий,
Вы поднялись на русский крутогор,
И первыми – герои с «Эвридики».
И вот в бою позиция взята,
И пушки сброшены на дно оврага.
Коль ваша кровь на землю пролита,
Она – за Родину, во имя чести флага.
5
Был Петропавловск крепче крепких скал.
Борта трещали и валились реи.
Был смертоносен наш ответный шквал,
Но часовой ходил по батарее.
Авача эхом вторила пальбе,
Но гордый русский не сбивался с шага.
Презрев опасность, ввериться судьбе –
Вот высший долг, во имя чести флага.
6
Их больше нет. Так решено судьбой.
Герои полегли на поле брани.
Но вспомните, как вы стремились в бой
Тем утром, когда шли за орденами.
Добыть победу, славу заслужить,
Красиво умереть стране во благо.
И в нашей памяти остались жить
Те, кто погибли ради чести флага.

Антуан-Луи де Джиаффери - коммисар с корвета "Эвридика"
1
Loin de la France, et sous un sol humide
Couvert de neige et sans autre ornement
Qu’une humble croix, - plus d’un coeur intrépide
Attend de nous un pieux monument.
Ils ne sont plus, mais notre âme attendrie
De pleurs amers arrosa leur tombeau;
Car tout leur sang coula pour la Patrie –
Nous le devons à l’honneur du drapeau.

2
Dans le métier qui conduit à la gloire,
Nous ignorons quel est notre avenir.
Puisqu’ils sont morts, célébrons leur mémoire.
Ils vivront tous dans notre souvenir.
De leur bravoure ils ont péri victimes,
Leur dernier jour fut pour eux le plus beau.
Quand notre sang a des élans sublimés
Nous le versons pour l’honneur du drapeau.

3
C’était un jour sans soleil et sans brume,
Il faisait froid. Mais d’un français le coeur
Au premier bruit d’un canon qui s’allume
Est enflammé d’une heroïque ardeur.
Le russe était à chaque batterie
Vous ensuiviez le feu comme un flambeau
Car notre sang est tout à la Patrie –
Nous le Versons pour l’honneur du drapeau.

4
Sur votre Chef réglant votre courage,
Vous culbutiez l’ennemi sans effort ;
Et dans ses rangs vous frayant un passage
En vrais héros vous y semiez la mort.
De l’Eurydice un peloton s’avance.
Il s’est déjà porté sur ce plateau
Où votre sang a coulé pour la France –
Nous le devons à l’honneur du drapeau.

5
Vous savez tous quel obstacle invincible
Nous arrêtait à Petropawlowski,
Quand votre bras se montrait si terrible
Rivalisant avec le fier sentry.
On entendait gronder l’artillerie
Dont Avatcha nous rapportait l’écho
Et votre sang coulait pour la Patrie
Nous le devons à l’honneur du drapeau.

6
Ils ne sont plus ! C’était leur destinée,
Mais ils sont morts frappés au champ d’Honneur.
Vous souvient-il de cette matinée,
Où de marcher vous briguiez la faveur ?
C’est qu’il est doux de voles à la gloire
Pour son pays vaincre et mourir c’est beau !
Ils ne sont plus ! célébrons leur mémoire
Car ils sont morts pour l’honneur du drapeau

(à Monsieur de la Grandière, Chef de l’expedition française à Petropawlowski)

Стихи написаны на французском корвете «L’Eurydice» («Эвридика») и вручены его капитану де ла Грандьеру.
Они посвящены памяти жертв безуспешной и кровопролитной атаки Петропавловска союзной эскадрой англичан и французов в августе-сентябре 1854 года. Критическим эпизодом сражения стал десант союзников 24 августа/4 сентября, закончившийся отступлением с большими жертвами. Трупы, собранные на Никольской горе, русские похоронили в городе; тела тех, кого союзники смогли забрали на корабли, были погребены в бухте Тарьинской. Именно эта могила упоминается в 1-м куплете.
Стихотворный размер чуть изменён – в оригинале все строки одной длины, как в песне «Крутится, вертится шар голубой». Но каждое восьмистишие сводится к рефрену – «пюр л’оннер дю драпо» – «ради чести флага». Это понятно: у моряка родина в сердце, а флаг – на корабле. Честь флага дороже смерти десятков людей на чужом берегу. Я сохранил сочетание «честь флага», и размер стал другим.
Поэт употребляет местоимения «они, вы, мы». Смысл их немного разный «Они» – это погибшие французы. «Вы» – это все те, кто участвовал в бою, в том числе, кто не погиб и слушал эти стихи. «Мы» – все военные моряки, долг у всех один, но приказы разные.Сам автор стихов в перестрелках и высадках на берег не участвовал, поскольку должность на корабле имел чиновничью (казначей на корвете «Эвридика»).
2-3 куплет. Речь идёт о сражении 20/31 августа. Английский пароход «Вираго», получивший серьёзную пробоину под ватерлинией, в оригинале не упомянут, а в переводе понадобился для рифмы. Корвет «Эвридика» в перестрелке этого дня не участвовал, повреждения и потери понёс флагманский фрегат «Ла Форт».
4 куплет.
Речь идёт десанте на Красный Яр – (в стихах – «ce plateau»). Превосходящими силами была занята батарея мичмана Попова, который разумно заклепал пушки, забрал порох и увёл орудийную прислугу, не потеряв ни одного человека. Десантники развили над батареей французский флаг, порубили тали и станки, сбросили пушки (числом три) и получили сигнал к возвращению на корабли, в виду приближающегося русского отряда из города. Десант выполнил задачу-минимум, заставил замолчать батарею, контролировавшую фарватер входа в городскую губу.
5 куплет.
Поэт обращается к послеполуденным событиям того же 20/31 августа – говорит о соперничестве ужасающей мощи французского оружия с гордым часовым (le fier sentry). Что за «часовой»?
«Во время перестрелки нас восхищало хладнокровие русского часового, который видел, как падают вокруг наши снаряды, но невозмутимо продолжал вышагивать». (Эд. дю Айи)
«Показателем стойкости русских был часовой, которого не согнали с места наши ядра: он невозмутимо вышагивал на своем посту, а ядра вонзались вокруг; надеюсь, ему посчастливилось уцелеть». (The Illustrated London News, 16 декабря 1854.)
«Рассказывают анекдот о русском часовом, как примере поразительной храбрости. По нем сделали шестьдесят ружейных выстрелов, но ничто не могло победить его стойкости: он продолжал ходить по стенке форта, где был поставлен, не обращая внимания на происходящее. Он уцелел, чего и вполне заслуживал, несмотря на то, что был русский». («Морской сборник», 1854 г., № 12 , со ссылкой на газету Herald.)
Некоторые русские пересказчики полагают, что речь идёт действительно о часовом, оставленном на разбитой и засыпанной щебнем батарее № 1 (на Сигнальном мысу). Но зачем бы супостатам лупить из пушек по одному человеку? Нет, из текста дю Айи очевидно, что речь идёт о батарее № 2, на косе. А расхаживал по ней командир, лейтенант, князь Дмитрий Максутов.

Авача, возвращавшая эхо выстрелов – автор не уточняет, имел ли он в виду берега Авачинской бухты либо вулкан того же имени. Впрочем, супостаты чаще называли «Авачей» Корякский вулкан, который с бухты смотрится очень представительно.



Подвиг коммисара де Джиаффери
Некрупный орёл
callmycow
November 13th, 23:10
Антуан-Луи де Джиаффери - коммисар с корвета "Эвридика", который написал стихотворный реквием "Офицерам и матросам, погибшим в Петропавловске". Корабельный коммисар является гражданским чином морского ведомства и отвечает на корабле за АХЧ, поэтому у пушки он не стоял и в десант со штуцером не ходил (не должен был, во всяком случае); российские коммисары в бою помогали докторам.
Но в стихах автор себя ставит в один ряд со всеми военными моряками, готовыми отдать жизнь за честь флага. Моральное право для такой позиции 32-летний чиновник имел, как рыцарь ордена Почётного Легиона.
За что гражданский чин получил орден?
Предупреждаю, что никакого отношения к камчатской истории это не имеет. Просто захотелось докопаться.
В его досье в канцелярии Ордена есть автобиография, но там Джиаффери обходится скромным намёком:
"После случая со спасением на Антилах, о чём сообщалось в "Annales Maritimes" и за что меня представили к награде, министр военно-морского флота, герцог Монтебелло, решил, что я заслужил крест Почетного Легиона, и 19 декабря 1847 г. я был посвящён в рыцари. Мне было 24 года".
(По моим подсчётам, герою было всё же 25 лет, но неважно.)
Упомянутая статья в "Морских анналах" нашлась не сразу. Я знал, что речь должна идти о кораблекрушении. Нашёл, наконец, указание, что в марте 1847 года коммисара 2-го класса де Джиаффери перевели с парохода-авизо "le Castor" на шхуну "la Gazelle". Оба судна служили на Антильской станции, на Мартинике, но ни то, ни другое в крушениях замечены не были. Однако поиск имени Джиаффери в сочетании с "Газелью" вывел на искомую статью.
Крушение потерпело судно загадочной масти - pirogue de ronde. Меня проконсультировал, спасибо, Алену Ле Саж, он с Мартиники, он растолковал, что пирога - не индейская лодка, а так на Мартинике называлось маленькое судно для патрулирования береговой линии. (De ronde - объездная.)
Крушение пироги Corsoise, 29 апреля, 1847, у Мартиники. - Смерть господина Террада, капитана морской пехоты. – Самоотверженность господина Джиаффери, морского коммисара.
Лодка «Корсуаз», принадлежащая береговой полиции, Мартиники, утонула утром 29 апреля 1847 года на рифах, в проливе островка Сент-Мари в районе Трините. Вот подробности, которые поведали выжившие в несчастье.
Форт-Ройяль, Мартиника, 6 мая, 1847 г.
Выйдя из Трините 20 апреля, в половине седьмого утра, патрульная лодка «Корсуаз» (la pirogue de ronde la Corsoise), под командой вольнонаёмного Жозефа и имеющая четырёх гребцов, трое из которых были солдаты, а четвёртый некто Феври (Févri), везла в Сент-Мари г-на капитана Террада (Terrade), намеревавшегося посетить посты наблюдения на этом участке побережья. С капитаном Терадом был г-н де Джиаффери, комиссар 2-го класса с государственной шхуны «Газель» (la Gazelle). Несчастье произошло, когда лодка проходила опасные рифы в проливе перед городком Сент-Мари.
«Корсуаз», вынесенная парусами на рифы, была потоплена двумя валами, перекатившимися через неё один за другим. Капитан Террад, не умевший плавать и одетый в глухо застёгнутый мундир, был втащен на остов лодки г-ном де Джиаффери с помощью Феври и солдата Руйона. Мгновение спустя, несмотря на усилия спасителей, новые валы смыли с пироги самих Феври и Руйона. И тогда г-н де Джиаффери проявил мужество и самообладание выше всяких похвал. Этот молодой человек, оставшись один, забыв, что сам является отцом семейства, не пожелал бросить компаньона. Бросив, рискуя жизнью, мачту, за которую держался, он сумел, дважды нырнув, ещё раз выловить со дна капитана Террада; он подтащил офицера к мачте и, возможно, спас бы его, но волны снова пришли за своей жертвой.
Лишённый сил, г-н де Джиаффери ничего не мог сделать больше; он едва был в состоянии сам держаться за мачту лодки. В этой трудной ситуации, под угрозой утонуть в любой момент, все его мысли были о товарищах по несчастью, и можно сказать, что именно его поддержке, мы должны приписать спасение Феври и Руйона.
С берега Сент-Мари видели гибель «Корсуаз»; тут же две лодки были спущены на воду, чтобы спасти потерпевших кораблекрушение. Первая, добравшаяся до места катастрофы, забрала Феври, трёх солдат-гребцов и г-на де Джиаффери; командовал ей Сюлли Жан-Бар (Sully Jean-Bart), членов экипажа звали Пти, Луи, Бобран, Жюль Дюпрос, Эжен Дестин, Дельсен и Квантен (Petit, Louis, Beaubrun, Jules Dupros, Eugène Destine, Delsin et Quantin). Состояние г-на де Джиаффери требовало срочной помощи, которую оказал ему священник Сент-Мари. Второй лодкой командовал господин Орас (Horace), в ней сидели Реми Маглуар, Жилё, Руффен-Гийом (Rémy Magloire, Gileau, Ruffin-Guillaume), два солдата и капрал из островного поста – они спасли Жозефа. Чтобы достать тело капитана Террада, эта лодка остановилась на опасном месте, а гг. Орас и Жилё нырнули обследовать дно. Многократные погружения не увенчались успехом, лодка вернулась на берег, буксируя потерпевшее крушение судно. Но командир первой лодки, Сюлли Жан-Бар, высадив спасённых, снова вернулся в море, и после долгих поисков в проливе среди рифов, г-ну Жюлю Дюпросу удалось обнаружить капитана Тетрада, которого следом подняли со дна гг. Сюлли Жан-Бар, Эжен Дестин и Огюст Сент-Роз. Но капитан был мёртв".

Антуан-Луи де Джиаффери прослужил морским чиновником 39 лет, годы проводил в морях, от тропических до полярных, участвовал в боевых действиях. Но наград больше не удостоился. То есть, адмирал-губернатор Кочина (Индокитая), очень ценивший своего верного помощника, представил его к следующей степени Почётного Легиона, к офицерской, но орденов в тот год недодали, а тут старому коммисару вышел срок идти на пенсию, Вместо ордена он отправился на гражданку только с государственной грамотой об удовлетворении его службой. Досье из архива ордена и состоит из характеристик, подсчётов выслуги и ходатайств о награждении обещаным орденом. Но тщетных. Им там виднее, кто чего достоин. В 1894 году де Джиаффери умер.
А нам оставил стихи.
текст и перевод: Павел Калмыков

Уж сотый день врезаются гранаты
В Малахов окровавленный курган,
И рыжие британские солдаты
Идут на штурм под хриплый барабан.

А крепость Петропавловск-на-Камчатке
Погружена в привычный мирный сон.
Хромой поручик, натянув перчатки,
С утра обходит местный гарнизон.

Седой солдат, откозыряв неловко,
Трет рукавом ленивые глаза,
И возле пушек бродит на веревке
Худая гарнизонная коза.

Ни писем, ни вестей. Как ни проси их,
Они забыли там, за семь морей,
Что здесь, на самом кончике России,
Живет поручик с ротой егерей...

Поручик, долго щурясь против света,
Смотрел на юг, на море, где вдали -
Неужто нынче будет эстафета?-
Маячили в тумане корабли.

Он взял трубу. По зыби, то зеленой,
То белой от волнения, сюда,
Построившись кильватерной колонной,
Шли к берегу британские суда.

Зачем пришли они из Альбиона?
Что нужно им? Донесся дальний гром,
И волны у подножья бастиона
Вскипели, обожженные ядром.

Полдня они палили наудачу,
Грозя весь город обратить в костер.
Держа в кармане требованье сдачи,
На бастион взошел парламентер.


Поручик, в хромоте своей увидя
Опасность для достоинства страны,
Надменно принимал британца, сидя
На лавочке у крепостной стены.

Что защищать? Заржавленные пушки,
Две улицы то в лужах, то в пыли,
Косые гарнизонные избушки,
Клочок не нужной никому земли?

Но все-таки ведь что-то есть такое,
Что жаль отдать британцу с корабля?
Он горсточку земли растер рукою:
Забытая, а все-таки земля.

Дырявые, обветренные флаги
Над крышами шумят среди ветвей...
«Нет, я не подпишу твоей бумаги,
Так и скажи Виктории своей!»

. . .

Уже давно британцев оттеснили,
На крышах залатали все листы,
Уже давно всех мертвых схоронили,
Поставили сосновые кресты,

Когда санкт-петербургские курьеры
Вдруг привезли, на год застряв в пути,
Приказ принять решительные меры
И гарнизон к присяге привести.

Для боевого действия к отряду
Был прислан в крепость новый капитан,
А старому поручику в награду
Был полный отпуск с пенсиею дан!

Он все ходил по крепости, бедняга,
Все медлил лезть на сходни корабля.
Холодная казенная бумага,
Нелепая любимая земля...
1939
"Поручик"
Константин Симонов. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1998.

«Летающие тарелки»

Владимир Позигун. «Камчатка. Летающие тарелки»

В поисках обсидиана

Разница температур раскаленной лавы и поверхности Земли составляет полторы тысячи градусов, и в тот момент, когда они соприкасаются, при резком охлаждении из лавы рождается вулканическое стекло – обсидиан.

Обсидиан - это?...казалось бы, ничем не примечательное полезное ископаемое, которое изучают дети на уроках географии в пятом классе. В основном он используется как декоративный минерал. Так почему же наши предки так остро в нем нуждались, что готовы были преодолевать многокилометровые расстояния для его поисков?
В этом минерале отсутствуют какие-либо кристаллы, именно это делает его скол самым острым в природе. До сих пор самые сложные операции по микрохирургии ведутся скальпелями именно из него.Древний человек ценил оружие превыше всего, ведь именно оно могло обеспечить пропитание.

Орудия древних людей изготавливались из пластин обсидиана, которые достигали тридцати сантиметров в длину и были настолько острыми, что взять их в руки было невозможно, их вставляли в рукояти и копья. Майя даже приносили человеческие жертвы с их помощью.

По всему миру были найдены множество артефактов из обсидиана. Исследовав состав каждого из них, можно узнать место добычи этого полезного ископаемого древними людьми - состав каждого месторождения уникален. Таким образом можно понять пути перемещения людей и их взаимодействия между собой.

Благодаря ядерному реактору ученые активируют минерал потоком нейтронов и измеряют испускаемые им в возбужденном состоянии частицы. По результатам такого анализа было выявлено, что место находки иногда располагалось за тысячи километров от места происхождения обсидиана.
Как минералы из Хоккайдо могли попасть на Сахалин, Амур, о. Хонсю и Курильские острова, а обсидианы из Мексики быть найдены близ реки Миссури (между ними 1200 километров)?

При этом считается, что люди могли перемещаться в поисках редких вещей на расстояния всего около трехсот километров.
парадокс древности?

Из тридцати месторождений на Камчатке данные получены только от шестнадцати.Проблема с идентификацией месторождений минерала связана с непроходимостью территорий.А в доисторические времена люди преодолевали на Камчатке в поисках этих месторождений расстояния от 140 до 260 километров по непроходимым зарослям, двигаться через которые тяжелее, чем через экваториальные леса без всякого транспорта и специального снаряжения.
Современным людям даётся сложнее разведка месторождений?

R.S.Эрих фон Дэникен
"Каменный век был иным"
\Будущее, скрытое в загадках прошлого\

Митрополит Нестор

«…Получены сведения, что Начальник Камчатской Миссии Архимандрит Нестор имеет быть возведен в сан Епископа и будет вторым викарием Владивостокской епархии с пребыванием в г. Петропавловске Камчатской обл. Здесь же, в Петропавловске, будет сформировано Дух[овное] Правление. Таким образом ненормальное положение церковной жизни на отрезанной от мира Камчатке, где отцы Благочинные, в силу необходимости, были полуепископами, ныне устраняется… хиротония в Епископа о. Архимандрита Нестора состоится 16 октября с. г. во Владивостоке. На хиротонию… ожидаются: Высокопреосвященный Архиепископ Иркутский и Преосвященные Епископы: Забайкальский, Благовещенский и Японский (Киотосский)»
Владивостокские епархиальные ведомости [ВЕВ]. 1916 г., № 18 от 15 сентября.


«.в десятых годах нынешнего века о забытой власть имущими людьми Камчатке заговорил в Санкт-Петербурге скромный иеромонах Нестор и тем самым как бы вторично открыл ее»
Нестор (Анисимов), митр." Мои воспоминания. Материалы к биографии, письма."


Митрополит Нестор

Таинственная Россия "Полуостров Камчатка"

Информация о передаче:
Название: Таинственная Россия
Жанр: документальное расследования
Выпущено: Россия, НТВ
Продолжительность выпуска: ~ 45 минут
ВЫПУСК №37
Полуостров Камчатка. Съемочная группа «Таинственной России» уже побывала здесь и совершила удивительные открытия. Создатели проекта обнаружили огромную пирамиду -- сооружение древней цивилизации, построенное за тысячелетия до появления в пустыне Египта знаменитых пирамид Гизы. Местный исследователь рассказал о своей теории: пирамида -- это огромная антенна, с помощью которой древние цивилизации связывались друг с другом по всей Земле. Она же помогала мгновенно перемещаться в пространстве. Много лет это загадочное сооружение дремало под шапкой ледника, но в связи с глобальным потеплением несколько десятилетий назад ледники ушли, пирамида обнажилась, таинственные механизмы вновь пришли в движение...


ВЫПУСК №40.
Камчатка - это живая земля. Земля вулканов и гейзеров. Здесь насчитывается 414 ледников, 150 потухших вулканов и 29 действующих. Мы отправляемся в опасное путешествие, туда, где животные не боятся людей, а человек ходит по медвежьим следам. Мы собираемся посетить Долину Вулканов и Долину Смерти - место, где погибают животные, но ещё есть шанс выжить у человека. Мы узнали - на полуострове сохранились следы древней цивилизации, много тысяч лет назад, задолго до египтян они воздвигли здесь свою пирамиду.

***

***

" мыши обидятся..."

«Отчасти они отнимают эти запасы со многими фантастическими церемониями и суеверными обрядами у мышей. В каком году развелось много мышей, в том туземцы соберут и много сараны, которую они вообще сравнивают с хлебом русских. Раскапывая мышиные норы, они обязаны делать это непременно при помощи изготовленного из оленьего рога инструмента, который у них называется «коссикоас»; при этом они обозначают все предметы не их настоящими, а чужими именами, отчего возникает совершенно новый язык; это делается с той целью, чтобы мыши, знающие местный язык, не поняли их.

Выбрав весь запас, причем туземцы никогда не умерщвляют ни одной мыши, они суют в норы старое тряпье, ломаные иглы, кипрей, сладкую траву, кедровые орехи и некоторое количество сараны; вся эта процедура должна напоминать нечто вроде торговли: ведь они таким образом снабдили мышей одеждою, постелями, утварью и другими предметами. Они уверены, что если они этого не сделают, то мыши обидятся.

При этом туземцы также обращаются к мышам с просьбой на них не обижаться, они, мол, поступили так не со злыми намерениями, а по дружбе."

*"Ежегодно сеяли по 8—10 пудов ячменя, а потом перепахивали землю на девушках-камчадалках. И получали от этого столько выгоды, что местный монастырь ежегодно располагал обильными запасами крупы и муки для всевозможного печения"

Георг Вильгельм Стеллер.

"

Съешь шляпку.Не бойся.Мухомор - большой и добрый

- Съешь шляпку. Не бойся. Мухомор - большой и добрый. Как медведь. Главное, с уважением к нему относиться, и он никогда тебе не навредит.
На огромной репродукции корчатся босховские чудовища. На столе - чай, варенье и белая тряпица, наполненная сушеными мухоморами. Из дальней комнаты просторной, со вкусом обставленной квартиры доносится лепетание младенца. Я отламываю ароматный кусочек гриба, жую. Алексей, седобородый хозяин дома, одобрительно кивает. Он говорит медленно, растягивая слова, будто пробуя каждое на вкус.
- Не слушай других. Только я на Камчатке ем мухоморы по-настоящему, в больших количествах

Это очень полезно. Ты же видишь - дети рождаются. Одна шляпка - и всю ночь будешь работать со свежей головой. От трех грибов - легкое опьянение, веселье. От десяти - галлюцинации. Улетишь в центр Вселенной, изучать ее устройство. Потом благополучно прибудешь обратно в этот мир. А повсюду их не едят потому, что боятся. И правильно делают - нам больше достанется. Народ приучили к алкоголю. Огромный бизнес, не терпит конкуренции. Посадили на синтетические наркотики, от которых становишься шизофреником. А от мухомора только мудреешь.

Все чувства обостряются. Ты можешь слышать, как за пять километров капает вода. Не ощущаешь ни боли, ни комариных укусов. Секса под мухоморами тоже нет. Но работу делаешь любую. Ты заметил, что из всех грибов дети рисуют только мухоморы? Создатель недаром дал им такую окраску - подойди, возьми меня. Когда появляются мухоморы, оленеводы с ног сбиваются. Самцы разбегаются по всей тундре, едят их, падают и балдеют. Изо рта пена идет. Мои друзья-стоматологи из Хабаровска мухоморы после возлияний едят. С похмелья съедаешь шляпку или столовую ложку сока - и все хорошо. Сок готовить просто. Набиваешь банку свежими мухоморами - и на метр в землю на два месяца. Для постоянной температуры. Получаются жидкость и жмых. Сок - для питья, а жмых замечательно лечит ранки и воспаления.

Мухомор - это здоровье. Все болезни от нервов, а он дает прекрасное настроение. Не обязательно много есть. По одному грибочку в день. Весь сказочный набор - в шляпках. Те бабульки, что научили меня на севере, - всем за восемьдесят, все, как пружинки, бегают. Похоронили детей, внуков, правнуков, от алкоголя сгоревших. А сами живые. Как передать потомкам знания, когда на родном языке говорить запрещали? Но самое страшное - что укрупняли села. Сгоняли в резервации, зачастую - на плохих местах, как в Ковране. Ительмены жили среди лебедей и черемухи, а их переселяли в обдуваемую ветрами холодную тундру. Старики не вынесли, сразу ушли к верхним людям. Но кто-то сохранил себя, как мои дед и бабушка. Отстроили летник, зимник и не жили в поселке. Готовили кислую рыбу - брали головки лосося, перекладывали икрой - и без соли в бочонок на неделю. Потом икру выбрасывали, а головки ели. Сейчас из Коврана всю рыбу вычерпали. Русские рыбопромышленники, сами аборигены - все насели на маленькую речку. И нет лосося. И нет этого народа веселого. Я стараюсь объяснять, в чем суть, но только единицы слушают. Кое-кто даже пить бросает, но мухоморы все равно не едят. А это же свое, родное. Сказочное.
©Алексей Жирков
"последний шаман Камчатки"