во времена Кутковы

В подземном свете, куда люди по смерти переселяются, есть великой и сильной Камчадал Глечь именем, которой родился от Кухты, и прежде всех на Камчатке умер; жил в подземном свете один до тех пор, пока две дочери его умерли и к нему переселились, и будто он желая научить свое потомство, приходил на наш свет, и взошед к ним на юрту, о всем том, чему ныне Камчадалы верят, рассказывал. Но понеже многие от того страху, что мертвой к ним приходил, скоро умерли, то Камчадалы начали потом юрты свои оставлять, в которых человек умрет и новые строить, чтоб мертвой пришедши к ним по подобию Гаеча, не нашел нового их жилища.

©Чулков Михаил Дмитриевич
Словарь суеверий
В Санктпетербурге
Печатано в вольной типографии у Шнора
1782

Сей Гаечь, по их объявлению, есть главной в подземном свете. Принимает Камчадалов умерших, и кто прибудет в новой и богатой собачьей куклянке и на хороших собаках, тому дает худое платье и худых собак, а кто в худом платье и на худых собаках, тому дает хорошее платье, хороших собак и хорошее отводит место к поселению. Тогда умершие начинают строить себе юрты и балаганы, упражняются в звериной, птичьей и рыбной ловле, пить, есть и веселиться по здешнему, токмо с тем различием, что они на оном свете такого, как здесь беспокойства не чувствуют; для того, что там меньше бурь, дождей и снегу, и во всем такое изобилие, каково было на Камчатке во времена Кутковы; ибо они думают, что свет от времени до времени становится хуже и все против прежнего умаляется, потому что животные купно с промышленниками своими поспешают переселяться на тот свет.

Все то почитают за дело дозволенное, чем они могут удовлетворить желанию и страстям своим, а в грех ставят токмо то, от чего опасаются, или истинной, или мнимой погибели, по своему суеверию; таким образом не ставят они в грех ни убийства, ни самоубийства, ни блуда, не прелюбодеяния, ни содомства, ни обид, одним словом ни чего того, что по закону Божию запрещается. Напротив того за смертной грех почитают утопающего избавить от погибели, для того, что по их суеверию, тем, кои избавят, самим утонуть будет. Засыпанных снегом с гор, которым случается выбиться, принимать в жилье страшное беззаконие, по тех пор, пока не съедят все свои припасы дорожные, а потом надлежит им раздеться до нага, и брося свое платье, как скверное, войти в свою юрту. Пить горячие воды, мыться в них и всходить на огнедышащие горы за несумненную почитают погибель, и следовательно за грех вопиющий на небо, и прочие такие бесчисленные забобоны, о которых и писать гнусно. Грех у них и над кислою рыбою драться, или соориться, грех с женою совокупляться, когда с собак сдирают кожи; грех соскабливать снег ножом с обуви, грех мясо различных зверей и рыб варить в одной посуде, грех ножи или топоры точить в дороге; и другие подобные сему мелочи, от которых опасаются какого-нибудь противного приключения, как от драки и ссоры над кислою рыбою совершенной погибели, от совокупления с женою во время снимания собачьих кож коросты, от соскабливания снегу с обуви, бури, от варения разных мяс вместе, несчастия в ловле и чирьев, от точения ножей и топоров, в дороге погод и бури, что однако ж не столь удивительно: ибо во всех народах довольно суеверий, что они такое множество заповедей могут содержать всегда в памяти.