Из основных положений христианской религии они в первую голову выбирают и запечатлевают в своей памяти те, которые касаются понятий чисто телесных, отличаются характером историческим и захватывают их воображение. Никогда они не беседуют о христианской религии или о своем былом суеверии, иначе как сопровождая такие беседы постоянным смехом: они совершенно не желают обнаружить ни естественной робости, ни малейшей почтительности к богу, и я того мнения, что среди других народов не найти ничего подобного. Их вероучение состоит из следующих положений:
1) Кутка создал мир и все, что в нем; что же касается вопроса, откуда он сам произошел, то они ничего не знают об этом, как ничего не знают и о том, считать ли его богом или человеком и в каких отношениях он находится с дьяволом и с прочими духами.
2) В мире все зависит от самого человека и его удачи, и поэтому незачем верить в промысл божий. Один человек дает жизнь другому, самим людям приходится думать о своем пропитании и благополучии, и богу решительно нет до них никакого дела, как и им до него, а потому они обязаны ему тем же, чем он им. Необходимость смерти происходит от духов. Счастье они называют словом «асанг» или «цанг», для несчастья же в их языке не существует обозначения. Счастливыми они считают тех, кто долго живет и имеет все в изобилии, когда же кого-нибудь постигает неудача, они в этом усматривают непреложный признак близости его конца. А для того, чтобы не быть продолжительное время несчастным, у них дозволяется и даже рекомендуется самоубийство как быстрый способ избавления от неудачи.
3) Мир a parte posteriori (в конечном итоге) вечен, душа бессмертна, тело мертвого когда-нибудь снова воскреснет и соединится с прежнею своею душою и тогда уже будет жить вечно, но именно таким же точно образом, как оно и сейчас живет на земле, то есть при постоянном труде. Там будет намного лучше, все будет в изобилии, не будет русских, все будут жить снова вольно, как и раньше. Один ительмен по секрету сказал мне, что он оттого не желает креститься, что ему тогда придется попасть на небо, которое он от всего сердца предоставляет в распоряжение русских, так как сам он стремится к своим родичам в подземные края, ибо с казаками и на небе ительменам будет житься не лучше, чем здесь теперь, когда приходится все сносить от них так терпеливо.
4) Все, даже мельчайшие мухи, снова воскреснут, причем каждая непосредственно сейчас же после своей смерти, и все они будут жить под землею. Последняя, полагают они, по форме своей плоска: если бы она была кругла, то, по их мнению, все люди должны были бы сосредоточиться на самой верхушке шара, так как иначе все свалились бы с него. Под нашею землею они предполагают наличие другого неба и другой земли. Нашу земную поверхность они считают изнанкою подземного неба: когда у нас лето, в подземном мире зима. Свет, дождь и снег мы получаем с неба, или из верхнего мира. Когда же это все проникает сквозь нашу землю и попадает на небо преисподней, то это вызывает там летом дождь, а зимою снегопад, как и у нас. Этот взгляд они подкрепляют вопросом: куда бы могло иначе деваться, если бы это было не так, то огромное количество снега, который выпадает ежегодно? Следовательно, они представляют себе systema mundanum (мировую систему) в виде бочки с тремя днищами.
5) Относительно наград и наказаний после смерти они ограничиваются только заявлением, что те, которые были тут, на земле, бедны и нуждались, в преисподней будут богаче, богачи же обеднеют, чтобы таким образом установилось некоторое равенство, ибо не все могут быть богатыми, а бедняки не должны на веки вечные оставаться бедняками. Кроме того, по их мнению, вовсе не нужно, чтобы бог карал людей за их грехи: и без того большое несчастье для человека, если он от природы плох, и тем самым он уже в достаточной мере наказан самими людьми: ведь если кто-либо при жизни был вором или прелюбодеем, то его за это в свое время жестоко избивали, а порою даже убивали, никто с ним не дружил, а следовательно, сам он был всегда беден и во всем нуждался.
Когда я старался разузнать, откуда у ительменов такие воззрения, они отвечали мне: «Наши старики и отцы так говорили». Я спрашивал тогда: «А откуда узнали все это ваши отцы? То, во что веруем мы, христиане, нам было сообщено свыше богом через святых людей и записано в священной книге». Они на это отвечали: «Вот откуда узнали все это наши предки. В подземном мире, куда мы с телом и душою, по примеру всех созданий, переносимся немедленно после смерти, живет великий и могущественный ительмен по имени Хаэч. Он один из первых сыновей Кутки и был первым из всех людей, умерших на Камчатке. Он долго проживал в полном одиночестве в подземном мире, пока не умерли также обе оставшиеся после него дочери и не ожили снова у него. Тогда Хаэч решил вернуться в верхний, надземный мир и подробно сообщить своим братьям о том, что происходит в преисподней с человеком после его смерти. Обе дочери его захотели тотчас же сопутствовать ему, но он отказался исполнить их желание и убежал тайком. Подойдя к своему прежнему жилью, он, однако, в него не вошел, а остановился наверху перед дымовым отверстием и оттуда рассказал своим добрым знакомым и друзьям обстоятельно обо всем, после чего все они с тех пор в это единодушно и твердо уверовали. А так как они очень испугались его и многие из тех, которые видели и выслушали Хаэча, вскоре после этого умерли, то было решено всякий раз, когда кто-нибудь умрет в жилье, покидать последнее и строить новое*. (Нового жилья, по их мнению, покойнику будет не найти, даже если бы он вздумал вернуться.) Когда же Хаэч окончил свой рассказ, из преисподней явились сильно разгневанные обе его дочери и убили Хаэча перед дымовым отверстием, так что ему пришлось умереть дважды».
По представлению ительменов, этот Хаэч является первым в подземном мире лицом; при приеме умерших и вновь там воскресших ительменов он поступает с ними по-разному: прибывшему туда в новой, красивой и очень хорошей кухлянке или шубе из собачьего меха и приехавшему на санях, в которые впряжены крупные, сильные и хорошо откормленные псы, он дает малоценную, старую и поношенную шубу и плохих собак, тому же, кто приехал в плохой одежде и на плохой упряжке и жил на земле в бедности, он дарит новую шубу, хороших собак и предоставляет ему лучшее и более выгодное в смысле питания место, чем прочим*. И вот покойники начинают там жизнь, схожую со здешней, строят остроги, балаганы, ловят рыбу, зверей и птиц, едят, пьют, поют и пляшут. По уверению ительменов, в преисподней гораздо веселее и приятнее, чем на земле: там меньше бурь, дождей и снега, чем на Камчатке, население чрезвычайно многочисленно и всего есть вдоволь; одним словом, там все устроено так, как было устроено вначале, во времена Кутки, на Камчатке. Они уверены, что жизнь на земле с течением времени ухудшается, что людей становится все меньше и меньше, да и остающиеся порочнее прежних, что пища также убывает, потому что и животные вместе с людьми спешат перебраться в преисподнюю, например медведи с убивающими их охотниками, северные олени и каменные бараны вместе с убивающими их стариками.
Величайшим и лучшим счастьем, какое только может выпасть на долю человека после его смерти, является, по мнению ительменов, такой случай, когда его пожирают прекрасные собаки, ибо это гарантирует ему владение ими в подземном мире.
В преисподней, по их представлениям, каждому возвращаются его жены, и старики так радуются возможности попасть в этот рай, как может радоваться верующий христианин надежде попасть на небо, и даже, пожалуй, у них больше уверенности в этом. Так как они нисколько не боятся смерти, то в прежнее время они охотно предоставляли себя живьем на растерзание псам, топились, вешались и многообразными способами налагали на себя руки с целью самоубийства[11]. Не желающие принять крещение старики–ительмены возражают против него указанием на то, что в таком случае им придется, наверное, попасть на небо, что звучит, конечно, очень самонадеянно и весьма высокомерно. Они говорят, что охотнее удалятся под поверхность земли. Когда же я их спрашивал, не противно ли им, что их дети принимают крещение, они отвечали: «Раз уже положено начало тому, чтобы мир обрусел, то пусть русские обычаи и компания с русскими будет им (то есть ительменам) более по сердцу, чем наши обычаи; мы же для этого слишком стары и предпочитаем отправиться к своим предкам».
.png)
Комментариев нет:
Отправить комментарий