полигон Кура
WIKIMAPIA SHEMYA
"Необходимо отметить, что боевые работы, проводимые нами, всегда были интернациональные. В них неизменно участвовала дружественная заокеанская сторона
Мониторинг ракетных испытаний в СССР со стороны США при пусках МБР по полигону Кура или на предельную дальность .
"Необходимо отметить, что боевые работы, проводимые нами, всегда были интернациональные. В них неизменно участвовала дружественная заокеанская сторона.
Участие заокеанской стороны было многоплановым. Четко прослеживались как минимум три канала её интернационального взаимодействия. Первый канал был космическим. Оттуда, с дальних небес, большой угрозы не было. Мы регулярно получали общий для всего полигона бюллетень со временем прохождения над нами американских спутников разведки. Они пролетали через зону полигона два раза в сутки. Время прохождения над нами давалось как сорокаминутный интервал времени. Для этого даже существовал специальный сигнал, называвшийся «Космос», или СК-СК-СК ( Сигнал-Космос ). Конечно, американских спутников разведки было великое множество, но почему-то эти два интервала специльно выделялись и присылались на [*****] полигона.
Возможно, это были либо специализированные по нам спутники (американцам ничего не стоило запустить спутник в интересах отдельной задачи ), либо особо оснащённые и потому нежелательные. Соответственно, в данные интервалы времени запрещалось использование любых специальных излучающих средств полигона. То есть тех, которые работали при боевой работе; разумеется, аэродромные радиолокационные станции в Ключах, как и всякие маломощные радиостанции, под этот мораторий излучения не попадали.
Но авиационные средства американцы использовали в наших боевых работах регулярно, поднимая их уровень до настоящих интернациональных исследований. Это был другой, самый эффективный канал. Мы точно так же получали телеграммы о приближении американских разведывательных самолётов. Но это происходило не по графику, как у космических средств, а в привязке к проводимой боевой работе. Приближались заокеанские авиасредства к границе наших территориальных вод всегда за час-полтора до старта ракеты. Это были самолёты RC-135.
Большой, длинный реактивный самолёт тёмно-серого цвета, с четырьмя двигателями под крыльями, занимал и занимает широкое место в американских ВВС. Основным назначением его была дозаправка в воздухе боевых самолётов, прежде всего стратегических ядерных бомбардировщиков Б-52, для увеличения их радиуса действия. Но этот стратотанкер имел также и огромное количество других модификаций. В частности, только одно направление специализации RC-135, именуемое Rivet Joint, имело модификации A, B, D, E, M, R, U, для радиоэлектронной и оптической разведки. Была и специальная модификация RC-135S - это напрямую наши коллеги, занимавшиеся приёмом телеметрии с борта боеголовок и ступеней при испытаниях баллистических ракет. То есть американский СИП – самолётный измерительный пункт.
Был также специальный вариант RC-135V – он промышлял радиоразведкой электронных средств других государств, особенностями их параметров, да и передаваемую информацию подцеплял и тащил на свои записывающие устройства. На борту таких самолётов находилось много тонн аппаратуры, которую обслуживали до тридцати человек операторов. Дальность действия этой аппаратуры по борту, то есть вбок, являвшееся главным направлением приёма для этих барражирующих вдоль границы разведчиков, достигала двух тысяч километров. Плюс-минус, смотря что за сигналы, и откуда они принимались.
Видимо, разведка американцев была ничуть не хуже нашей, и у них, конечно, имелись свои источники получения информации. Это третий интернациональный канал - агентурные данные или перехват информации где-то там у нас, на Большой земле. Потому что заокеанские "друзья" прекрасно знали о проведении наших боевых работ, и всегда выдвигались к границам наших вод точно в нужное время, дабы составить ИПам компанию практически в каждой работе. На нашу работу вылетало два или три их самолёта-разведчика. Правда, доподлинно неизвестно, каких именно модификаций. Количество самолётов сообщалось в приходившей на пункты телеграмме, содержавшей сигнал предупреждения и тип этих самолетов – RC-135. Телеграмма поступала обычно вскорости после часовой готовности к старту. Хотя зачем она доводилась - непонятно. Поскольку из-за приближения этих самолётов никаких изменений в проведение боевой работы не вносилось, да и не могло вноситься. После прихода боеголовок довольные американцы со свежезаписанными данными удалялись восвоясии пить кока-колу и делиться с коллегами красочностью русских фейерверков, которые на высоте пятнадцати тысяч метров им были видны, как на ладони. Даже с большого расстояния – но зато из незамутнённой нижней стратосферы. И более объёмно, потому что сверху.
Но одними самолётами дело не исчерпывалось. За нашими работами любила смотреть кобра. Своим пристальным, немигающим взглядом она внимательно рассматривала всё, что происходило в нашем небе. Кобра жила относительно неподалёку от нас, на каменистом острове. Неподвижный силуэт кобры возвышался на краю крутого обрыва берега. Оттуда ей лучше было видно то, на что она любила смотреть. Кобра имела своё имя. Её звали Дэйн.
Кобра Дэйн обитала, кстати, на той же самой авиабазе, откуда к нам прилетали американские коллеги-измерители для наших совместных работ. Вблизи она выглядела большим многоэтажным зданием без окон, высокой бетонной коробкой, одна стена которой, смотрящая на нас, была наклонной. На этой стене находился огромный тридцатиметровый круг. Это и был немигающий глаз кобры. Всевидящее Око Саурона.
Он видел очень далеко и невероятно точно. Вблизи этот глаз был больше похож на глаз гигантской стрекозы, только не выпуклый, а плоский. Подобно насекомому, глаз кобры Дэйн состоял из десятков тысяч фасеток, круглых тарелочек, и между ними бесконечных трубочек с дырочками, расположенными сотнями рядов. Известное дело – волноводы излучателей. Потому что так выглядела фазированная антенная решётка мощной радиолокационной станции «Кобра Дэйн» (COBRA DANE), построенной специально для слежения за нашими испытаниями. Заодно она отслеживала все космические объекты в широкой зоне своего обзора, и зона эта была огромна. Летящие к нам боеголовки глаз кобры различал и начинал отслеживать ещё над Сибирью, на удалении две-три тысячи километров от нас, далеко в космосе. Можно сказать, что наши самые дальние радиосредства и глаз кобры начинали видеть боеголовки примерно одновременно. Скорее даже, сверхзоркий глаз кобры различал их раньше в черноте безбрежного космического пространства. Сама кобра находилась на острове Шемия, одном из Алеутских островов, километрах в девятистах с небольшим к востоку от нас. Но для её пятитысячекилометровой дальности эти девятьсот с лишним километров были несущественными.
Такое сочетание неподвижной кобры и больших стремительных четырёхмоторных птиц было неплохим филиалом нашего полигона. Иностранным филиалом. И, конечно, в нём наверняка работали профессионалы. Трудились, тренировались, готовились, уставали, как и мы. Поистине, наши работы были интернациональными."
.png)
Комментариев нет:
Отправить комментарий